Правила игры Владислава Радимова

26 ноября исполняется 41 год Владиславу Радимову – одному из самых ярких российских футболистов 1990-х – начала 2000-х, с какой стороны ни посмотри. Например, за сборную России он дебютировал в 18 лет, и в первом же матче забил победный гол на последних минутах в ворота сборной мира. Съездил на два чемпионата Европы, а в 30 лет неожиданно получил вызов от Гууса Хиддинка. Или взять клубную карьеру. Для воспитанника ленинградского футбола «Зенит» неожиданно стал не первым клубом, а шестым и последним. Немногие из российских футболистов также могут похвастать званием чемпиона Болгарии или титулом лучшего бомбардира Кубка Премьер-лиги. Обладатель Кубка и Суперкубка УЕФА теперь тренирует молодёжь в «Зените-2» и делает это с такой же страстью, с какой и сам играл.

Досье

Владислав Радимов. Полузащитник.
Родился 26 ноября 1975 года в Ленинграде.
Воспитанник ленинградской СДЮШОР «Смена». Первый тренер – Марк Абрамович Рубин.
Выступал за команды: ЦСКА, Москва (1992–1996), «Сарагоса», Испания (1996–2000), «Динамо», Москва (1999), «Левски», София, Болгария (2000), «Крылья Советов», Самара (2001–2002), «Зенит», Санкт-Петербург (2003–2008).
Чемпион Болгарии 2000 года. Чемпион России 2007 года. Обладатель Суперкубка России 2008 года. Обладатель Кубка УЕФА 2008 года. Обладатель Суперкубка УЕФА 2008 года.
Дважды входил в список 33 лучших футболистов чемпионата России (1994, 1996).
Заслуженный мастер спорта России.
За сборную России сыграл 33 матча, забил 3 гола.
Участник чемпионатов Европы 1996 и 2004 годов.
Главный тренер команды «Зенит-2», Санкт-Петербург (2013 – по настоящее время).

Правила игры Владислава Радимова

В детстве занимался фехтованием. На дорожке с рапирой в руках чувствовал себя д’Артаньяном. Мне нравилось опережать соперника – каждому удачному уколу радовался как ребёнок. Да и было мне всего десять лет. Стал третьим призёром Ленинграда среди своих сверстников, но на разминках перед тренировками нам давали минут десять погонять футбольный мяч, и от него я приходил в полный восторг. Когда меня, третьеклассника, приняли в футбольную школу «Смена», без раздумий раз и навсегда покончил с фехтованием.

Моя комната была обклеена фотографиями знаменитых игроков и команд – вырезками из журналов, а на самом видном месте красовался портрет Валерия Брошина с автографом, который посчастливилось взять. Тогда и думать не смел, что пройдёт несколько лет, и мы будем играть в одной команде. Только не в «Зените», а в ЦСКА. Когда же на турнире в Сарагосе нас с Брошиным поселили вместе, я был на седьмом небе от счастья.

Мне было 16, когда Степан Петрович Крысевич привёз меня в Москву в ЦСКА. Вместе с другими иногородними игроками дубля – Хохловым, Шуковым, Демченко, Цаплиным – мы жили в скромном пансионате при стадионе. Платили так мало, что иногда не хватало денег даже на еду. Выручали посылки из дома от родителей. Гостинцы делили на всех поровну. Помню, с каким удовольствием поглощали демченковское запорожское сало, фрукты и рыбу Хохлова, нашу питерскую сырокопчёную колбасу!

Вспоминая те непростые дни в чужом городе, всё чаще и чаще ловлю себя на мысли, что это было замечательное время. Быть может, лучшее в моей жизни. Время товарищества, надежд и мечтаний.

Возможно, карьера в России сложилась бы более удачно, если бы я согласился перейти в «Спартак», куда меня приглашал Олег Романцев. Однако уйти в «Спартак» значило играть против ЦСКА. Против ребят, с которыми связывала крепкая дружба, против команды, так много для меня сделавшей. Я отказался и никогда об этом не жалел. Вторая возможность была в межсезонье-2003/04, когда Титова дисквалифицировали. Отказался сразу. Некоторым всё равно, какую майку надевать. Но не мне.

У меня был период, когда я снизил требовательность к себе и к тренировкам начал относиться с прохладцей, если не сказать наплевательски. Может, это были даже признаки звёздной болезни. Мысли о том, что мне надоело играть в России, из головы не выходили.

В 18 лет мог попасть в мадридский «Реал», но отказался – чувствовал, рановато.
Позже появились предложения от севильского «Бетиса» и «Сарагосы». Тарханов не хотел отпускать, но я был категоричен – уеду! В конце концов тренер сдался, и в Англии во время чемпионата Европы я подписал контракт с «Сарагосой». Я знал, что это крепкий испанский клуб, выигравший Кубок Испании и Кубок кубков. Меня вовсе не смущало, что в этой команде не было ни одного русского. Не сомневался: скучать не придётся.

Испанский чемпионат – это совершенно другой уровень восприятия и понимания футбола. Отношение к нему просто потрясающее, словно к божеству. И мне было немного страшновато, когда вышел на первый домашний матч «Сарагосы». Наш 33-тысячник был переполнен, вулканом кипел. Аж мурашки по коже пошли.

На день рождения капитана «Сарагосы» Альберте Бельсуе подарил ушанку, о которой он мечтал с тех пор, как увидел её однажды в модном журнале. Он примерил шапку и едва ли не весь вечер в ней просидел.

Главной ошибкой в карьере было то, что из «Сарагосы» на год поехал в аренду в «Динамо». Тренер тогда говорил, что из 42 матчей в чемпионате я сыграю в 30, и почти все – в основе. А я отвечал, что хочу играть во всех 42. В итоге и тренер обиделся, и у меня пошло наперекосяк.

Режим с бывшим спартаковцем Головским, тоже оказавшимся в «Левски», нарушали. И преизрядно. Как-то даже написали в газетах, что нас поймали в нетрезвом состоянии, хотя этого не было. Но уровень футбола в болгарском чемпионате был настолько низок, что усердно соблюдать режим мне и не требовалось. После бессонной ночи, проведённой где-нибудь в ночном клубе, играл регулярно.

Был тяжёлый период в жизни, который пришёлся на выступления за «Сарагосу». Я расстался с женой, не играл 7 месяцев. В такой ситуации не видел смысла продолжать карьеру и разорвал контракт с испанцами. Хорошо, помогли друзья, которые не просто заставили меня играть, но и постоянно внушали – ты можешь!

Александр Тарханов и Герман Ткаченко чуть ли не насильно вернули меня в футбол. Они постоянно приезжали ко мне в Самару с «проверками», смотрели, как тренируюсь, соблюдаю ли режим. И постепенно всё вернулось.

Когда переходил в «Зенит», ничего особенного не чувствовал. Но потом пожил какое-то время в Питере, вспомнил памятные для себя места, встретил школьных друзей, и стал чувствовать себя дома.

После поражения 1:7 от «Динамо» отлично повёл себя президент клуба Виталий Мутко. После матча он пришёл в раздевалку и спрашивает у оператора команды: «Ты матч снял?». Тот: «Да». – «Возьми эту кассету и сожги её!» Это куда лучше, чем крики и штрафы.

Заканчивалась тренировка, шёл дождь, Слава Малафеев делал последнее касание мяча. И метров с трёх как залепит мячом мне в глаз! Я на два дня в клинику попал, и с тех пор правый зрачок у меня чуть больше левого.

Матчи Euro-2008 старался смотреть не дома, а в людных местах – чтобы чувствовать эмоции окружающих. И на финал чемпионата мира по хоккею пошёл в бар с большим экраном. Когда Илья Ковальчук забросил канадцам победную шайбу, у меня слёзы выступили. Клянусь! Кстати, я тогда ещё и 500 долларов на победу наших поставил. И выиграл, кажется, больше тысячи. Но заплакал, конечно, не из-за выигранных денег.

Меня спрашивали: «Как ты терпишь, что Адвокаат держит тебя на скамейке?» Но я видел, что Дик справедлив! Никому не говорил об этом, но у меня в последние годы были очень серьёзные проблемы с ахиллом. Из-за постоянной боли не мог играть, как прежде, потому и выпал из состава. Понимал, что ко мне отнеслись честно, потому и не устраивал скандалов. Отработал до конца контракт с «Зенитом» и спокойно закончил карьеру. Хотя были предложения из Москвы, контракт на миллион долларов получил бы спокойно.

Многие убеждали меня: «Ты завоешь от тоски по мячу, как только закончишь». Ничего подобного не чувствую. Оставил на поле всё, что мог.