Правила игры Андрея Каряки

1 апреля исполняется 39 лет экс-полузащитнику сборной России Андрею Каряке. Родившегося на Украине футболиста очень вовремя заметили в «Крыльях Советов», выступая за которые он стал одним из самых ярких игроков чемпионата, фирменных дальних ударов которого боялись все вратари страны. В 2002 году Каряка лишь в последний момент не попал на чемпионат мира, в 2004-м забил всего на один гол меньше лучшего бомбардира Премьер-лиги Александра Кержакова, был основным игроком сборной на Евро и вскоре уехал в «Бенфику». Карьера в Португалии не сложилась по нефутбольным причинам, полузащитник вернулся в Россию, став лидером «Сатурна», а затем «Волги». Вскоре после завершения карьеры Каряка вошёл в тренерский штаб Гаджи Гаджиева, и футболисты пермского «Амкара» до сих пор настаивают на том, что он ещё пригодился бы и на поле.

Досье

Андрей Каряка. Полузащитник

Родился 1 апреля 1978 года в Днепропетровске Украинской ССР.

Воспитанник днепропетровских ДЮСШР-12 и училища олимпийского резерва. Первый тренер – В. М. Никулин.

Выступал за клубы: «Металлург» Запорожье, Украина (1995–1998), ЦСКА Киев, Украина (1998–2000), «Крылья Советов» Самара (2000–2005), «Бенфика» Лиссабон, Португалия (2005–2006), «Сатурн» Раменское (2007–2010), «Динамо» Москва (2011), «Волга» Нижний Новгород (2012–2014).

Обладатель Суперкубка Португалии 2005 года.

Член клуба Григория Федотова: 108 голов, двадцать четвёртое место.

В составе сборной России провёл 27 матчей, забил 6 голов.

Участник чемпионата Европы 2004 года.

Правила игры Андрея Каряки

В футбол попал, когда мне было почти шесть лет. Дядя у меня был человек спортивный, он как-то приехал к нам в гости и подал идею, чтобы я прошёл просмотр в секции, потому что как раз тогда его товарищ набирал районную команду. Помню, пришёл я на отбор, а там просто туча ребят бегает с мячом по лужам. Ну и я, соответственно, присоединился. Конечно же, заболел потом: температурил, кашлял и чихал две недели так, что даже боялся, что домашние в футбол мне больше не разрешат играть. Но всё обошлось, тренер вынес по мне положительный вердикт, и я начал посещать секцию.

С позицией на поле определился практически сразу: тогда у нас была тактика 4-3-3, и я всегда занимал место правого или левого нападающего. Так что в этом плане меня жизнь не помотала.
Когда только-только появились в продаже более-менее хорошие мячи, мне на день рождения подарили их сразу восемь. Вся родня и знакомые, зная, что я занимаюсь футболом, правильно угадали лучший презент. Гости приходили, каждый приносил по мячу. Конечно, парочку мячиков мама мне оставила, а остальные обратно отнесла в магазин.

Кумиром в детстве был Геннадий Литовченко. Болел за него отчаянно, ещё когда он защищал цвета «Днепра». Потом Литовченко перешёл в «Динамо», я стал переживать за киевлян. Очень сильный футболист! Даже трудно выделить, за какие черты он мне так нравился, потому, наверное, что мне в нём нравилось всё.

Благодарен судьбе за то, что она в итоге свела меня с этим человеком и футболистом в нижегородской «Волге». Спустя столько лет вижу его и убеждаюсь, что не зря себе тогда выбрал такого кумира. Геннадий Владимирович – хороший специалист, прекрасный человек. Он такая величина, столько всего добился – а с ним легко общаться.

Во взрослую команду я попал благодаря Равилю Шарипову. В составе юношеского «Металлурга» попал на финал чемпионата Украины для ребят в возрасте 17 лет в Кривом Роге, и после победы на нём мне предложили мой первый контракт. Оплата была по нему – эквивалент нынешних 50 долларов. Сан Саныч Томах, тогда бывший главным тренером основы «Металлурга», пригласил себе в помощники Шарипова, а тот подтащил из второго состава человек десять к тренировкам с взрослой командой. Из всех в итоге остались четверо.

В 1996 году я дебютировал в высшей лиге в матче против своего родного «Днепра», мы выиграли 2:1. По результатам турнира запорожцы тогда заняли рекордное для клуба пятое место. У нас хорошая команда была, молодая. Но если армии надо, то призывают и отправляют в Киев. Так нас аж четверых забрали. Приехали ночью в субботу, провели операцию, посадили в машину, вывезли, чтобы местные чиновники не перехватили, доставили в часть. Хотели провести присягу в понедельник, но сделали всё уже в воскресенье утром, не переодевая в военную форму.

В то время всё было проще – не было легионеров. Сейчас выдержать конкуренцию с иностранными игроками нашим молодым ребятам тяжело. Надо иметь очень крепкие взрослые нервы и вообще быть крепким, чтобы, находясь в одной команде с дорогим и титулованным легионером, заявить о себе как о его прямом конкуренте.

В первый мой год в составе армейцев участвовали в последнем розыгрыше Кубка обладателей кубков. Выиграли в Ирландии у «Корк Сити», следующим нашим соперником был московский «Локомотив». В Киеве они нас победили, Джанашия забил два мяча. Решающим был матч в Москве. Это было, наверное, моё самое холодное путешествие за всю карьеру. Мы как клуб армии должны были летать на игры военными самолётами и с военных аэродромов. Приземлялись тоже на военных объектах. Представьте военный самолёт с лавочками по бокам, без всяких излишеств, всё аскетично. Сейчас нашим игрокам покажи тот борт – смеяться будут. Прилетели в Москву. А так как тогда уже между Украиной и Россией была граница, а приземлились мы на режимном объекте, паспорта у нас собрали прямо в салоне. Помню, что внутри было очень холодно, а снаружи шёл снег. Мы сидели на лавочках в самолёте полтора-два часа, пока где-то внутри таможня оформляла документы. Из аэропорта поехали на игру. Проиграли, конечно.

За красную карточку мой товарищ мыл тарелки на всю часть. Картошку ребята чистили. Ещё помню, на матчи только солдаты и их семьи ходили – больше 500 человек редко собиралось. Я футболом был занят, поэтому в истории не попадал. Помню только, что в «Крылья» хотел уехать ещё и потому, что бутсы обещали новые выдать. Вот такой у нас тогда был футбол.

Времена изменились, футбол поменялся. Надо стремиться к лучшему во всём – от работы непосредственно футболистов до работы над инфраструктурой. Двадцать первый век на дворе, а у некоторых клубов нет стадионов и нормальных тренировочных баз. Как с нашими погодными условиями можно позволить себе не иметь хороший современный стадион? Да мы должны быть первой страной в списке тех, где есть арены с раздвижными крышами и креслами с подогревом!

«Крылья» как-то сыграли с киевским ЦСКА и пригласили четверых ребят на просмотр. Виталий Дараселия отказался ехать, и меня прицепом решили сунуть. В итоге понравился. Да я и сам был рад, армия немного поднадоела, а другого варианта уйти из неё не было.

Тарханов заложил мне технику. Физически в ЦСКА я и так развился, а работы с мячом не хватало. Мы тренировались в квадратах, в имитации игровых эпизодов – от таких занятий уставал не меньше, чем в ЦСКА. Плюс тренер мне доверял: сначала дал адаптироваться, потом начал ставить в состав чаще.

У меня с детства был сильный удар, но вообще не поставленный. Мяч летел быстро, но куда попало. Помощник Гаджиева Александр Маркаров сказал: «Мы тебя прицелим». Он обрезал фишку, которую используют для игровых упражнений, ставил на неё мяч так, что он касался земли, но был защищён со всех сторон, а я должен был 10–20 раз после тренировки с этой фишки пробить. Инстинкт самосохранения работает – под мяч уже не ударишь, выше он не улетит – так и формируется точность. Со штрафных я и впрямь много забил.

Мне вообще повезло с учителями. Ещё ведь Бородюка в «Крыльях» застал. Он в 39 лет бегал лучше, чем мы с Игнашевичем в 20. Это я шучу, но боролся Генрихович реально уникально. И если кто-то недорабатывал, то одного его взгляда было достаточно, чтобы человек больше не решался халявить.

После одного матча со «Спартаком» с Владиком Радимовым разговаривал. Он говорит: «Включаю телевизор, знаю, что ты два положил, смотрю обзор. Первый штрафной – 20 метров. Думаю, ладно, гол, всё ясно. Потом второй. 35 метров. Ты чего, оттуда бить будешь? А ты как дал прямым ударом…».

В 2005 году мог и лучшим бомбардиром чемпионата стать, но Кержаков забил в Волгограде в последнем туре, а я в Раменском – нет. Зато мы всё равно выиграли и по разнице мячей как раз опередили «Зенит» в борьбе за бронзу. Это было важнее личных титулов.

Червиченко делал официальный запрос о переходе в «Спартак», но тогда задачи у «Крыльев» были не менее серьёзные – так что переход к конкурентам был невозможен. Уже позже, когда начались задержки по зарплате, Герман Ткаченко подошёл и честно сказал: «Андрей, есть предложение от «Бенфики». Трансфер будет выгоден и клубу, и тебе».

Казалось, я многое повидал в футболе: выступал за сборную на чемпионате Европы, играл в финале Кубка России, выиграл в Самаре бронзу первенства страны. Но, выйдя на поле в Лиге чемпионов, получил совершенно новые ощущения. Это как в компьютерной игре, когда переходишь на другой, более высокий уровень.

Португалия – страна футбольная, это ощутил сразу: когда мы проходили первый сбор в Швейцарии, к нам на контрольные матчи болельщики прилетали чартерами по двести-триста человек. После сборов мы выиграли Суперкубок, какой-никакой трофей в самом старте. Начал потихоньку играть в чемпионате и в Лиге чемпионов. В том её розыгрыше (2005/06), кстати, мы прошли «Ливерпуль», добрались до четвертьфинала, где уступили «Барселоне». А в чемпионате Португалии обыграли принципиального соперника «Порту». В общем, было много запоминающихся игр, плюс прекрасные партнёры – в то время в «Бенфике» было пять игроков сборной Португалии.

Выходил я на замену в основном, но это относилось скорее к проблемам адаптации – первые полгода, пока особо не знаешь ни языка, ни особенностей турнира, на неё уходит. Потом вышло негативное интервью в одном российском издании, которое процитировали в местной прессе. В итоге получил дисквалификацию на месяц.

Сказал несколько типичных фраз под диктофон – и всё. Зато через пару дней вышел из дома и увидел, что в соседнем газетном киоске висит мой портрет. Представляете, Каряка был на первых полосах всех газет?!

Это ужас, конечно: сказанное в частной беседе за столом было приукрашено и выпущено в печать. Португальцы сделали акцент на самых ярких местах. Что Куман непонятный тренер, что он ставит бразильцев, а не меня, потому что расист и так далее. А я ведь с Луизао и другими бразильцами дружил и даже за столом не смог бы такую чушь придумать. Перевели они и часть про жизнь в Лиссабоне – что здесь плохо, для детей всё не так. Понимаете, люди же часто жалуются в приватных беседах на бытовые проблемы, иногда шутят. Причём значительную часть из напечатанного я даже не говорил.

В Португалии резонанс получился действительно серьёзным. Ведь репутация клуба здесь – это самое главное, часть жизни фаната. Вот что для них значит футбол? Например, не самый известный футболист Каряка приехал на заправку – и почти нет случаев, когда бы его узнали и не показывали скидочную пластиковую карточку «Бенфики». Люди ежемесячно перечисляют на неё 12 евро, чтобы такие, как я, получали зарплату, – и гордятся этим. Но, получается, Каряка этих болельщиков оскорбил.

В итоге пришлось обращаться в суд, после чего в клубе сказали: если ты выиграешь дело о клевете, то мы тебя вернём в команду, раньше – без вариантов. Разбирались несколько месяцев, меня признали правым, присудили какие-то копейки, но это было провалом, потому что былую репутацию было не вернуть.

Домой я улететь не мог – паспорт был на оформлении в консульстве. На тренировки ходить нельзя было, и на стадион тоже. Пришлось придумывать, как снять стресс в таких условиях. Сел за руль, за месяц объездил всю Португалию. Красивая страна, есть на что посмотреть, так что путешествие было увлекательным, несмотря на незнание языка.

Весь период в «Бенфике» прибавил мне жизненного опыта. Не знаю, уехал бы я помоложе, мне бы легче было и адаптироваться, и переждать. Но 27 лет – это пик, хочется играть. А когда ты в таком возрасте покидаешь команду, где был лидером, и приезжаешь в очень сильный чемпионат, где надо все начинать с нуля... Это трудно. Очень трудно.

В какой-то момент и сам к Португалии привык, понял, что можно здесь остаться, жена как раз собиралась второго рожать – нужно было делать выбор. И тут Герман Ткаченко предложил вариант с «Сатурном».

Место в составе почти гарантировано, играть хотелось. Прилетел я в Москву, поехал на базу с Димой Кириченко, мы тогда встали в пробку, и я поймал себя на мысли, что мы уже чуть ли не три часа топчемся на дороге, а злости нет, только радость. Радость, что могу с кем-то говорить по-русски, понимать и быть понятым. Соскучился по этим эмоциям, улыбкам и понял: буду играть здесь.

В первой же игре я забил «Зениту», сыграли 1:1 на «Петровском». А «Зенит», вообще-то, через год Суперкубок Европы взял. База у «Сатурна» тоже была шикарной и вряд ли хуже, чем у «Бенфики». Странные матчи – тоже не про нас. Разве к «Сатурну» была хоть одна претензия?

Так получилось, что на «Крылья Советов» и «Сатурн» пришлось много запоминающихся матчей в карьере. Если исходить из конечного результата, то спор выиграли «Крылья»: в составе самарцев я занял третье место в чемпионате страны, пробился в финал Кубка России. Вообще, тот год, учитывая ещё и поездку со сборной на чемпионат Европы, получился очень продуктивным. По большому счёту, у меня в карьере не было клубов, в которых чувствовал бы себя плохо.

О «Сатурне» могу вспомнить только хорошее. Да, нам не платили полгода. Каждый раз появлялось какое-то новое обещание. Все ждали, клуб искал спонсоров. Мы до последнего не были готовы к негативному сценарию. Всё-таки команда билась до конца и сохранила прописку в Премьер-лиге, несмотря на то, что при отсутствии финансирования это было сделать сложно. В таких ситуациях ты играешь в футбол, потому что любишь это дело, веришь в лучшее. Вот мы и думали, что если решим задачу, то все проблемы уйдут – ребята ради этого играли и с травмами, и на уколах.

Такие ситуации людей сплачивают. У нас крепкая дружба с Димой Кириченко. С Димой Лоськовым вместе в ВШТ проходили обучение на тренерскую категорию А. Интересный опыт получился.

Никогда не хотел быть в будущем тренером, но тут мне всё понравилось – и практические занятия, и лекции, и даже писать конспекты. Десять дней занимались, даже мозоль натёр на пальце от писанины. Практическим заданием у меня, Димы Булыкина и Жени Алдонина было провести тренировку в «Волге». Интересно было почувствовать себя в новой роли! Всё-таки тренерство – очень эмоциональная работа, надо быть очень уравновешенным, чтобы в этом деле преуспеть.

Я не русский, не украинец – родился в Советском Союзе. Мы были одной страной всегда, людьми с одним менталитетом. Да, я играл за все юношеские сборные Украины. Точнее, как играл – сколько меня ни вызывали, но на поле не выпускали. Так с бровки и смотрел, как парни против Германии Баллака бьются. Или с Францией Анелька и Трезеге.

Никто и не расстроился, наверное, когда я в «Крыльях» россиянином стал. Я хотел играть за сборную, и первым меня вообще Мирджавол Касымов стал перетягивать, даже организовал встречу с узбекской федерацией. Но я был ещё достаточно молод, чтобы принять предложение. Но когда Герман Ткаченко сказал про Россию, то я даже не сомневался. Знаю, что позже человека, отвечавшего в Украине за селекцию, уволили именно из-за меня.

Понимал, что не поеду на чемпионат мира – 2002, только в подготовительный период тренировался с командой. Помню Романцева. Он закрытым казался, ни с кем особо не разговаривал. И ещё в памяти остались эти спартаковские квадраты. Если попадал против Титова, Карпина, Аленичева, то всё – шансов отобрать мяч почти не было.

Тренировки Газзаева я запомнил лучше, чем Романцева. Там такие нагрузки с мячом и без мяча, что ощущение топ-формы кажется тебе надуманным. Всегда тяжело, зато потом бежишь. Я за Россию всегда играл с удовольствием, команда была хорошая, футболисты сильные.

Кто бы из игроков что ни говорил, а желание подраться с судьей у каждого было в карьере. Гнев на рефери – неотъемлемая часть игры. Контролировать обиду трудно, особенно когда какие-то очевидные моменты трактуются судьями неправильно. Но лучше, конечно, ограничиться послематчевым интервью, где выльешь свою злость. В любом случае матчей, которые рефери отрабатывают отлично, намного больше, чем тех, в которых они «чудят».

Когда я только пришёл в «Амкар», Гаджи Муслимович предлагал: «Попробуй, начни тренироваться – может, получится». Но я к тому моменту не играл уже полгода, так что физически было тяжело. На тренировках-то мог показать технику, особенно когда ребята под нагрузками были, но понимал, что пора уже сосредоточиться на новой, тренерской роли. Сейчас учусь у Гаджи Муслимовича, впитываю на каждой тренировке.

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Андрея Каряки газетам «Спорт день за днём» и «Спорт-Экспресс», порталу «Чемпионат».

Фото: bombardir.ru