Правила игры Егора Титова

29 мая исполняется 41 год экс-полузащитнику и капитану сборной России Егору Титову. В конце 1990-х – начале 2000-х он был едва ли не самым популярным и любимым футболистом в стране: ещё бы – «мозг» сборной и бравшего золото одно за другим «Спартака». Забивал на чемпионате мира, им интересовались европейские топ-клубы. Даже после нелепой годичной дисквалификации из-за допинга Титов вернулся на свой высокий уровень. Однако, уйдя из родного клуба, он, по сути, ушёл и из футбола, хотя полтора сезона ещё поиграл. До августа прошлого года Титов входил в тренерский штаб «Спартака» и так или иначе приложил руку к долгожданному чемпионству. 

Правила игры Егора Титова

Раньше начал гонять не мяч, а шайбу. Мне было то ли 4, то ли 5 лет, когда дед однажды вывел меня в «коробку». Перед самой школой мы переехали в квартиру отца на «Войковскую». Там уже играли в хоккей теннисным мячиком – если попадёт в коленку, не так больно, как шайбой. Ворота делали из ящиков, которые брали в ближайшем овощном магазине. А клюшка у меня была настоящая – самого Александра Мальцева. Правда, вся битая, но от этого не менее дорогая для меня.

Там же, на «Войковской», постоянно гоняли и мяч. Как раз под нашими окнами стояли деревья, словно футбольные ворота. Несколько раз били окна. Больше всего доставалось одному сердитому дядьке из нашего подъезда, который жил на первом этаже. Он часто забирал у нас мяч. Мимо его двери я всегда старался прошмыгнуть быстро и незаметно.

Мне не было семи лет, когда мой двоюродный брат – он занимался в спартаковской школе – привёл меня в «Спартак». Я, естественно, был не против. Сначала играл чистым нападающим и забивал много – в среднем по два мяча за матч. Ну а лет за пять до выпуска меня перевели в диспетчеры. Вот на этом месте я и закрепился.

Мой первый тренер Анатолий Федосеевич Королёв всегда говорил мне: «Бери мяч и обыгрывай». Я так и делал – обводил по шесть человек.

В 1989 году на Турнире памяти Боброва выступал в составе сборной Москвы. За каждый выигранный матч полагалась премия – 10 рублей. Мы одержали 6 побед в 6 встречах. Получилось 60 рублей – для 13-летних мальчишек это были огромные деньги. Отдал родителям.

В 1990 году наша команда отправилась на мини-футбольный турнир в немецкий город Боркен. Мы заняли первое место, а меня признали лучшим футболистом. Сохранилась фотография, где мне вручают приз 200 немецких марок. На эти деньги купил отцу магнитолу.

А до турнира произошёл неприятный случай. Зашли с ребятами в супермаркет, денег у нас не было, и мы попытались стащить какую-то мелочь. Охранник меня поймал. Потом, узнав, кто я и откуда, отпустил. От стыда я готов был провалиться сквозь землю.

Наш турнир совпал с новогодними праздниками, которые там же и отметили. Все команды жили в одном общежитии. По соседству с нами поселились немцы и американцы. Они были старше. В новогоднюю ночь высыпали на улицу и стали пить шампанское. Мы же из России привезли водку, икру и папиросы «Беломорканал». Нам налили шампанское, мы пригубили. Потом поняли, что иностранцы напились, и вынесли им наши товары. Я продал бутылку водки какому-то пьяному немцу за 20 марок. Он хлебнул прямо из горла, вернул её обратно и ушёл. У меня осталась бутылка водки и 20 марок в руках. Бизнес получился удачным.

У меня была потрясающая юность на «Войковской»! До сих пор общаюсь с друзьями детства. Покуришь, потом срываешь листочек, трёшь в руках, чтобы запах отбить. Ещё булку с молоком слопаешь, чтоб совсем не пахло. Приходишь домой – нормально, прокатило... Можно было гулять до полуночи, и родители знали, что всё будет в порядке. А сейчас ребёнок отбегает метров на десять – я переживаю.

Однажды шли из школы в манеж, курили и не заметили Королёва. А он подошёл ко мне и строго произнёс: «Егор, чтобы сегодня вечером всё рассказал родителям!» Вечером того же дня у меня состоялся разговор с отцом. Он мне всё объяснил, и тема с курением была исчерпана.

В гости приехали дядя, двоюродные братья. Мы жили на втором этаже. Я сидел около открытого окна. Какой-то парень мимо шёл, кинул в меня камушком. Да ещё обругал. Завязалась перепалка. А вся родня уже махнула. Вскочили из-за стола, схватили клюшки для бенди и погнались за парнем. С ним ещё трое было. И нас толпа – батя, дядя, братья. Бойня получилась что надо. Вот клюшки о них и переломали.

Так получилось, что Романцев присутствовал на моём лучшем матче. За год до выпуска мы играли с ЦСКА – школа на школу. Мы выиграли – 6:0, я тогда забил четыре мяча, причём два – в «девятки»... И Романцев после игры сказал: «Я его беру».

О том, что люблю футбол и буду в него всегда играть, понял ещё в детстве. А о том, что он станет моей профессией, осознал в 16 лет, когда оканчивал школу и получил первую зарплату в дубле. Понял, что помимо удовольствия можно ещё и деньги зарабатывать.

Ко мне с детства этот ярлык приклеен: Титов, мол, лентяй. Раньше я не мог себя пересилить: если мне не хочется что-то делать, значит, всё. Не буду. Но затем, как мне кажется, я изменился.

Помню, как возвращались в Москву после золотого матча в 1996 году. С Джубановым и Мелёшиным едем ко мне домой. Дверь открывает отец, который приехал из Питера раньше нас. Он смотрит на меня, и у него от счастья текут слёзы...

В Домодедово бурно отметили с Вовой Джубановым чемпионство 1996-го года. Домодедовский парень стал чемпионом – да нас на руках носили по всем кабакам и барам! Что хотите – то берите, никаких денег! Всё для вас! Три дня гуляли так, что уши свернулись в трубочку. В том же году купил себе первый мобильник – «Моторолу» с длинной антенной. Помню, наш врач Юрий Васильков ходил с этим древним телефоном ещё лет пять. А тогда он стоил сумасшедшие деньги, зато ловил сигнал везде – в любом подвале!

Многие неумные поступки, которые делал в молодости, сейчас не совершил бы ни в коем случае. Понимаю, что в 20 лет был как ребёнок.

Олег Палыч Табаков – наш, спартаковский, болельщик. Познакомились на одном мероприятии в 2000 году. Вероника только родила. Табаков подошёл к нам, поздравил и вручил жене огромный букет роз. Оказывается, он был в курсе и этого! Поговорили минут десять. Табаков держался настолько раскованно, словно знает меня давным-давно. А я, наоборот, смущался. Такой ступор напал, что двух слов связать не мог. Табаков-то – глыба! Приглашал на спектакли в «Табакерку». Я ответил, что приду с удовольствием. Мне звонил администратор театра по поводу билетов. Но у нас начинались сборы, в Москве три месяца почти не появлялись. И связь с Табаковым прервалась. Больше не встречались. Жалко. 

Дашь поблажку ребёнку – всё, сел на шею. Я стараюсь быть строгим отцом, но удаётся не всегда. А потом сидишь и думаешь: эх, дал слабинку...

Держал водителя, пока тот не разбил мой «лексус». Мы зимой с Парфёновым улетали в Одессу, поехали в аэропорт – и понять не можем: автомобиль катит боком. Палатка «Молоко», очередь стоит – и нас несёт на толпу. «Стоп, стоп! – говорю. – Что случилось?!» – «Я машину ударил...» Вышли смотреть – одно колесо вбок смотрит. Отправили его с «лексусом» в ремонт, сами на такси в аэропорт помчались. Еле успели.

Ехали в спартаковском автобусе я, Серёга Чудин и Валерка Чижов. За рулём Матвеич, который и сейчас в строю. Сидит королём, на борту выведено «Спартак» Москва, на дороге – хозяин. В Королёве около поста ГАИ внаглую перестраивается в левую полосу, из-за нас какая-то «девятка» едва на встречной полосе не очутилась. На светофоре нас эта машина догнала, объехала по встречке. Вылез чудак с бейсбольной битой – ка-а-к двинул по окну возле Матвеича! Весь салон в осколках!

Серега Чудин орёт: «Жми, Матвеич, за ним, догоним...» И полетели мы в погоню, как Глеб Жеглов. «Девятка» по газам – и под мост. Так и не угнались, плюнули и поехали в Тарасовку. С приятным таким ветерком.

Понял, что не уеду за границу, в 2002-м, когда крестообразные связки полетели. Я вернулся с чемпионата мира. На отдых нам Олег Иваныч выписал всего дней шесть. Тогда «Астон Вилла» меня осаждала – там думали, на месяц я выбыл. Как узнали про «кресты» – сразу всё заглохло.

В 2007 году узнал, что меня всерьёз хотел покупать «Милан». Приготовили деньги и решали: взять Титова или Руя Кошту? Выбрали Кошту. А рассказал об этом в интервью Резо Чохонелидзе.

На первом собрании Невио Скала объявил: «Ребята, я не против того, чтобы игроки пили вино или пиво. Это намного лучше, чем кока-кола. Сам отмашку дам, когда можно выпить». Все обрадовались. Скала-то с помощниками сидели за отдельным столом. Всякий раз на обед и на ужин у них стояло две-три бутылки вина. Подходит официант, открывает, разливает. Красота! А игроки косятся на этот стол и ждут обещанной отмашки. Один сбор, другой... Некоторые искренне удивлялись: «Когда же разрешит? Ведь обещал!». Под конец второго сбора всё-таки позволил нам выпить по маленькому бокалу пива. Народ был разочарован.

Постоянно подходят: «Давай, надёжное дело...» Поначалу я даже бумаги смотрел – было интересно. А сейчас понимаю, что никому нельзя доверять. Ни-ко-му. Кругом одни прохиндеи. Деньги схватят – и больше ты их не увидишь. Сколько давал взаймы – половины не вернули.

Есть чувство вины перед родителями. Понимаю – что-то сделал не так. Мало их вижу. Иногда думаю о своих детях – лет через десять старшая придёт и скажет: «Извини, я уезжаю жить...» А с другой стороны, когда познакомился с Вероникой, ей было 18 лет. И буквально через месяц мы уже жили вместе. В голове не укладывается: как могли её родители отпустить?

Ребёнка собрали в школу – Анюта стояла с цветами, играла музыка, колокольчики... Хочешь не хочешь – прослезишься.

Я жутко боюсь высоты, мы выше второго этажа никогда не жили. А потом переехали в высотку на Кутузовском. Лифты в доме ещё не работали, квартира у нас была на 37-м этаже. А посмотреть-то жильё надо? Нас с Вероникой усадили в какую-то открытую кабину, заборчики по пояс, – и прямо по улице повезли наверх. В облака. Говорю жене: «Держи меня!» – «А ты – меня...» Зато рабочим, которые с нами ехали, хоть бы что. Доехали, и я понял, что сейчас жизнь оборвётся. Надо перешагивать через решётку. Вниз решил пешком идти – но меня отговорили. Сказали, минут пятнадцать буду топать. Я в окно посмотрел: «Как мы здесь будем жить?!» Но привык.

Я очень упрямый. И если даже проигрываю, всё равно стараюсь доказать, что почти выиграл или же должен был выиграть.

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Егора Титова газете «Спорт-Экспресс». 

Фото: volgasib.ru