Правила игры Романа Адамова

Он начинал в волгоградской «Олимпии», а затем становился лучшим бомбардиром чемпионата в «Москве». Гус Хиддинк предпочёл его Александру Кержакову и взял на бронзовый Евро-2008. У Курбана Бердыева он забивал в матче, который принёс «Рубину» первое золото в истории клуба. Даже короткая командировка в Чехию привела к победе в местном чемпионате. При этом чаще всего Адамов ассоциируется, пожалуй, с «Ростовом», в составе которого не успел поиграть в еврокубках, зато доходил до финала Кубка России и носил капитанскую повязку.

Правила игры Романа Адамова

В нашем доме было 20 квартир, и все друг друга знали. Набегавшись во дворе, я мог зайти к кому угодно, и мне предложили бы воды и дали бы хлеб с маслом. Я не видел в этом ничего особенного, поэтому не рассыпался в благодарностях. Сказал: «Спасибо!» – и снова помчался играть.

К нам в школу пришёл футбольный тренер Владимир Гаркавченко и пригласил в команду. Сам я, наверное, не додумался бы пойти и записаться в футбол. Та случайная встреча с тренером и определила мою судьбу.

Как-то хотел пойти на таэквондо. Мне тогда лет десять было. Тренер узнал об этом и сказал: «Хочешь драться – дерись. Только на футбол больше не приходи». Но я уже настолько полюбил футбол, что не мог его променять ни на что другое. Моему отцу не было дела до этого. Лишь когда в 11 лет я стал приносить домой грамоты, он начал проявлять какой-то интерес к моим спортивным успехам. Я в то время уже считался одним из лучших игроков области и выступал за детскую команду города Красный Сулин.

Однажды в Волгограде участвовали в турнире по мини-футболу. Меня признали лучшим игроком команды. На матче присутствовал Гаркавченко, который к тому времени переехал в Волгоград. Он-то и сказал тренеру «Олимпии» Леониду Слуцкому, с которым раньше учился в институте: посмотри, мол, пацана. Но когда позвали в Волгоград, я ответил, что никуда не поеду. «А в футбол-то хочешь играть?» – спросил отец. «Хочу». – «Тогда собирай вещи и поехали». Слуцкому я понравился, и меня взяли в «Олимпию».

С «Олимпией» объездил пол-Европы. В те времена даже за границей мы гоняли всех. Помню, приехали на матчи с «Интером», проведя в дороге трое суток. Думали, играть через день, но нам сказали: «Матч состоится сегодня. Его хочет посмотреть президент «Интера» Массимо Моратти, а вечером он улетает». В нашей команде были ребята 1982 года рождения. Мы вышли и обыграли итальянцев 3:0. На следующую игру против нас вышли мальчишки 81-го года рождения – мы и их победили 3:2. Ну а потом итальянцы выставили ребят ещё на год старше, и они нас всё-таки одолели с разницей в один мяч.

Эмоциональность для меня скорее плюс. Хотя иногда она оборачивается вспыльчивостью, в чём, конечно, мало хорошего. Я ввязывался в драки через два дня на третий. Сейчас, если возникает конфликтная ситуация, могу что-то объяснить человеку или извиниться, если не прав. Раньше был на это не способен. И когда меня кто-то задевал, потасовки было не избежать. Если кто-то задевает меня, а я сдерживаюсь и не получаю карточку – вот тогда у меня на душе становится очень хорошо.

Учителя часто ругали ребят-футболистов, считая нас отсталыми людьми. Вникать же в наши проблемы никто не хотел. А нам ведь действительно было очень нелегко. Вставали в полшестого, чтобы к восьми успеть на тренировку. На дорогу тратили больше часа: ехать надо было на трамвае и на троллейбусе, причём в такое время, когда народу битком. Едешь и на ходу спишь… Потренировался – снова едешь, теперь уже в школу. А после учебы – опять на тренировку. Учителя же называли нас дураками. Леонид Викторович на это обиделся и сказал, что, когда у нас будет проводиться КВН, мы выставим свою команду. Его тогда подняли на смех, однако мы обыграли всех в одну калитку – и учеников, и учителей. После этого к нам стали относиться иначе.

В интернате в нашей комнате было ещё семь человек. И если кто-то заболевал, Леонид Викторович забирал его к себе домой, чтобы не заразить остальных. У меня раз температура была под сорок, так мама Слуцкого, Людмила Николаевна, взяла отгул (она работала начальницей детского сада) и три дня сидела у моей постели. Меня это потрясло: неужели посторонний человек может так заботиться обо мне?!

В «Ростове» Анатолий Байдачный так на меня кричал, что у меня просто не могла не выработаться к этому психологическая устойчивость. Мешает же мне не плохое настроение, а недостаток мастерства.

В «Москве» поначалу я не проходил в состав. Слуцкий, видимо, боялся упрёков в том, что он, дескать, тащит в основу своего любимчика. Наверное, поэтому и общался со мной меньше, чем с другими ребятами, и ругал чаще, чем кого-либо. Но мне всё равно было комфортно с ним работать.

Игроки вроде Вагнера Лав или Аршавина в одиночку могут решить судьбу матча. Я же без поддержки партнёров вряд ли смог бы забить за сезон больше чем 2–3 мяча.

Перед игрой меня тянет на шутки и анекдоты. Из-за этого, кстати, Слуцкий всегда на меня смотрел косо. Но я не представляю, как можно ехать на игру, полностью погрузившись в себя и удивляя всех своей угрюмостью. Для меня игра – праздник, поэтому я всегда смеюсь или улыбаюсь. Хотя тренерам, знаю, это не нравится.

В отпуске уже через неделю хочется вернуться в команду. Повидать ребят, услышать их шутки, прибаутки. Мне кажется, я остался таким же, каким был мальчишкой. Разница лишь в том, что прежде всё делал на эмоциях, а теперь стал чаще обдумывать свои поступки.

Если не попадаю в состав, это для меня трагедия. Характер не позволяет оставаться на скамейке запасных. Когда футболиста преследуют травмы, а период неудач затягивается – это для него самое страшное. Но если человек способен всё вынести и даже найти в этом какие-то плюсы, он выплывет. Вот только удаётся это далеко не всем. Многие игроки, попав в такую ситуацию, ломались. Есть и другая проблема – первые большие деньги. Это испытание тоже не все выдерживают.

Меня выручает одно ценное качество – твердолобость. Если, например, пытаюсь что-то исполнить, а все вокруг говорят, мол, у него ничего не выйдет, я назло продолжаю это делать – и у меня в конце концов всё получается.

Приглашение Ярцева было авансом – тогда я не заслуживал играть в сборной. А Хиддинк, думаю, хотел поближе посмотреть, что я собой представляю. На мой взгляд, многие наши специалисты, побывав на тренировках Хиддинка, могли бы что-то у него перенять. В нём есть и жёсткость, и мягкость, он может и поругать, и пошутить с юношеским озорством, хотя ему уже за 60. В Хиддинке чувствуется внутренняя значительность, и это придаёт его словам особую убедительность. В этом человеке есть что-то магическое.

Футбол – это для меня не работа. Это жизнь. Все мысли только о нём. Я даже с женой разговариваю о футболе.

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Романа Адамова газете «Спорт-Экспресс».

Фото: soccerland.ru