Правила игры Романа Широкова

Вероятно, самый неординарный футболист страны, он в 25 играл в любительской лиге, а уже в 26 выиграл Кубок УЕФА и завоевал бронзу чемпионата Европы, выступая на непривычной позиции в обороне. Затем снова был непростой период: скамейка запасных в клубе и два года без вызовов в сборную, но на пороге тридцати Широков вдруг раскрылся так, что стал капитаном национальной команды и дважды подряд лучшим футболистом страны. Даже карьеру Роман завершил небанально – на чемпионате Европы, а теперь возглавляет профсоюз футболистов и входит в Палату по разрешению споров РФС.  

Правила игры Романа Широкова

Родители развелись, когда мне было 12 лет. Папа переехал в Москву, мы с мамой остались в Дедовске. Я играл в школе ЦСКА, и каждое воскресенье отец старался не пропускать матчи нашей команды. Я был знаком с его новой женой, ездил к ним в гости. Мне казалось, часто общаемся. А когда он умер, почувствовал, как заблуждался.

Проблемы начались с неправильного понимания жизни. Иначе раньше заиграл бы в Премьер-лиге. «Гулящая» жизнь пошла лет с восемнадцати. В школе настолько легко всё давалось, что в какой-то момент перестал туда ходить. Мог прийти неподготовленным, быстро пролистать учебник – и ответить на любой вопрос. Набирал оценок как раз, чтобы получить итоговую тройку. И прекращал появляться в классе. Два года подряд прогуливал целиком именно третью четверть. Весна наступала – отрывался. Сейчас жалею, надо было учиться.

О какой-то перспективе в футболе даже не задумывался. Гулял, потом тренировался – и всё было нормально. Вполне возможно, кто-то видел моё состояние. Я-то думал, что это незаметно. Теперь, например, запросто могу распознать по утренней тренировке, чем человек занимался накануне…

Долго так продолжаться не могло, однажды должно было что-то сломаться. ЦСКА отдал меня в аренду «Торпедо-ЗИЛ», там предупредили раз за прогулы – так со временем вовсе перестал в клуб ездить. Нагрянул ко мне после первого матча друг. И всё, выпали мы из жизни на два месяца. Сначала поехали к знакомому на дачу. Тренировку пропустил, а на следующий день команда должна была уезжать в Питер. Играть с «Зенитом». Я же вместо Питера махнул на речку – шашлыки жарить. Весь день из клуба названивали, но трубку не снимал. А придумывать-то что-то надо… Решил наложить на ногу гипс, организовать медицинскую справку и привезти её в клуб. Гипс-то мы смастерили, а о справке забыли. Позже договорились, что сделают, – да сил не было в больницу ехать, справку эту забирать. Впрочем, она и не понадобилась, из клуба больше никто не звонил. 

«Торпедо» не до меня было, стояли на вылет. Вот если б я в первом матче забил три – может, за мной и бегали бы. А так, пропал игрок – им же лучше, платить не надо. Тогда наличными выдавали, никаких переводов денег на карточки не было. Просто позвонили в ЦСКА Гинеру: «Евгений Леннорович, ваш игрок исчез. Узнайте, что с ним». Он подождал какое-то время, отдал команду – найти. И нашли. В армию отправили дослуживать положенный срок, если уж в футбол играть не хочу.

Обещали сообщить родственникам, что теперь служу, но никто, разумеется, не почесался. Полторы недели мама не знала, где я и что со мной. Пока шофёр из ЦСКА дядя Саша не передал через знакомых.

После дембеля на смотрины в «Химки» пригласили. Со мной уже собирались подписывать контракт, и тут – Старый Новый год. С друзьями так наотмечались, что утром у меня на лице всё было написано. Погнали из «Химок». Устроиться смог только в «Истру», играл на КФК. За полтора года там – ни одного трезвого дня.

Молодой был, здоровья хватало. Но в КФК насмотрелся на игроков, которые и на четвёртом десятке живут пьяно и беззаботно, тогда призадумался. Понял, что это дорога в никуда. Ну поиграешь до 35. А дальше? Денег накопить нереально, образования нет. Мне такой судьбы совершенно не хотелось, и я сказал себе: пора браться за ум. Бросил пить.

Когда познакомился с девушкой Катей, сознание перевернулось. Помогла выкарабкаться. До какого-то момента она со мной по этим компаниям шаталась. Потом сказала, что дальше так не может продолжаться: «Ходим, гуляем, ничего не делаем. Надо о будущем подумать». Вот я и подумал. Две недели тренировался в Новогорске – на просмотре в «Динамо». Бондаренко готов был заключить контракт, но Романцев отговорил. Сказал, что на эту позицию подыщет игрока сильнее. Зимой «Динамо» купило Данни.

Предсезонку 2006-го начал с того, что съездил на просмотр в «Амкар». Но Рахимова не устроила моя физическая форма. Время шло, я смирился с мыслью, что буду играть в первом дивизионе. И вдруг на помощь пришёл генеральный директор «Химок» Щеглов. Хотя, когда назвал мою фамилию Казачёнку, тот удивился: «Широков? Не знаю такого футболиста…» Щеглов предупредил, что все деньги на новичков клуб уже растратил, поэтому контракт у меня был скромный. В «Химках», впрочем, у всех были копеечные зарплаты. Может, только в Нальчике хуже.

После «Химок» меня «Спартак» с «Сатурном» звали. Черчесов был «за», но руководители навели справки и долго размышляли. А «Зенит» быстро сориентировался. Если честно, сначала к спартаковскому варианту склонялся. Во-первых, папа болел за «Спартак». Во-вторых, я не рвался из Москвы. В-третьих, по игре, казалось, эта команда мне ближе.

Мы ещё в сборной с Зыряновым сошлись, когда меня первый раз на сбор вызвали. Вот кого ни деньги, ни слава не испортили. Да и поздно ему уже, наверное, было меняться.

После возвращения с Евро-2008 я отдыхал у себя в Подмосковье. Был на приёме у президента России. Да, второй раз за полтора месяца. Если по хорошему поводу, почему бы и нет? Сборная России сумела попасть в четвёрку лучших команд Европы, потому что собралась очень хорошая команда, которая хотела добиться большого результата. Плюс непосредственно перед чемпионатом была проведена очень хорошая подготовка. Это тоже сказалось. Гус Хиддинк — действительно тот тренер, который был нужен России.

После матча с Испанией крайним меня сделали газеты и некоторые псевдоспециалисты. От тренеров ничего подобного я не слышал. После того матча Гус Хиддинк сказал, что ему не понравилось в моей игре. Обратил внимание на ошибки. Хотя я не считаю, что допустил какие-то серьёзные промахи. Естественно, к критике, которая обрушилась на меня после матча с Испанией, отнёсся негативно. Я и сам знаю, что сыграл недостаточно хорошо. Но в итоге всю грязь вылили только на одного человека, сделав меня козлом отпущения. Потом, ладно, если бы это говорили действительно специалисты. Так нет, критиковали непонятно кто.

Я всё умел и знал и до Спаллетти. Ничему он меня не научил. Но Лучано дал возможность раскрыться. Ставил меня, вместе выигрывали трофеи. За это ему и благодарен.

Футболисты – такие люди… Если меняют – недовольны. Даже когда понимают, что не в форме и требуется отдых. Всё равно скажут, что в порядке и будут играть!

За хоккеем слежу. В «Зените» играли несколько раз, пока руководство не запретило. Наряду с горными лыжами, сноубордом. Хотя, если выходишь на лёд с друзьями, в экипировке, не используешь силовые приемы – риска никакого.

Чем ближе был чемпионат мира, тем отчётливее понимал, что в Бразилию не попадаю. Травмировался 26 апреля. За месяц до того, как собралась команда. Приехал – а тренироваться не в состоянии. И уже на 80 процентов свыкся с мыслью, что не сыграю. Когда сообщили, что нужна операция, воспринял спокойнее.

На поле редко повышаю голос. Прошли, слава богу, времена, когда игроки пихали друг другу. Сейчас отношения доброжелательные. Даже на молодых стараются не покрикивать. Им после дубля тяжело, в Премьер-лиге совершенно другие скорости. Это с трибуны кажется, что у нас играют медленно. На поле – всё иначе. Только получаешь мяч, через секунду тебя накрывают со всех сторон.

Отдыхали в Эмиратах, поехали в Абу-Даби, там самые быстрые в мире американские горки. Скорость достигает 240 км в час. Тёща прокатилась с удовольствием. А я не рискнул. И с тарзанки никогда не прыгну.

Иногда бываю слишком агрессивен. Ещё я ленивый. Никак себя не заставлю серьёзно заняться языками, например. Или в интернете прослушать до конца курс лекций Высшей школы экономики. Рассчитан цикл на 12 недель. Парочку осилил – и забросил.

Шоуменом меня журналисты представляют, это им кажется. Могу сказать, что я всегда таким был. Никакой роли я не играю. Если играешь, то рано или поздно это всё равно всплывёт наружу, и все жёстко разочаруются.

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Романа Широкова изданиям «Спорт-Экспресс» и «Спорт день за днём».