Правила игры Анатолия Исаева

Именно после его удара Анатолий Ильин подправил мяч в ворота, и этот гол принёс национальной команде победу в финале Олимпиады в Мельбурне. Исаев и сам забивал немало, играя рядом с Симоняном, Сальниковым, Парамоновым и другими признанными бомбардирами пятидесятых-шестидесятых. После завершения карьеры Анатолий Константинович долго трудился в штабе «Спартака», не без успехов возглавял ивановский «Текстильщик» и волгоградский «Ротор», и, к сожалению, всего несколько месяцев не дожил до шестидесятилетия олимпийской победы. 

Досье

Анатолий Исаев. Нападающий

Родился 14 июля 1932 года в Москве. Умер 10 июля 2016 года в Москве.

Воспитанник юношеской команды московского завода «Красный Пролетарий».

Выступал за команды: ВВС Москва (1952), ВМО Москва (1953), «Спартак» Москва (1953–1962), «Шинник» Ярославль (1963–1964).

Чемпион СССР 1953, 1956, 1958, 1962.

Обладатель Кубка СССР 1958.

Пять раз входил в список 33 лучших футболистов чемпионата СССР: 1954-57, 1959.

В составе сборной СССР провёл 16 матчей, забил 6 голов.

Чемпион Олимпийских игр 1956 года.

Главный тренер сборной Индонезии (1977–1978), команд «Текстильщик» Иваново (1980–1984, 1987–1988), «Ротор» Волгоград (1985–1987).

Заслуженный мастер спорта СССР. Заслуженный тренер РСФСР.

Кавалер орденов «За заслуги перед Отечеством» IV степени, Дружбы, Почёта.

Правила игры Анатолия Исаева

У нас в середине двора была клумба, а вокруг немножко простора. Как-то через много лет я пришел туда: дай, думаю, зайду… Зашёл – и не могу понять: неужели я здесь играл в футбол? Крохотная площадка! А мне казалось, моя улица – какой-то проспект! Не туда попал, что ли? Посмотрел на дом – тот.

Когда война началась мне было девять лет. 1941‑й для Москвы был самый тяжёлый. В Москве рынков не было. Я всю ночь стоял за хлебом, покупал бублики. Сам не ел (сколько воли надо было проявить голодному ребёнку!), а на подножке поезда ехал продавать их за 100 км, в Михнево. А обратно вёз мороженную, всю чёрную, картошку, чтобы накормить семью.

Мать работала по нескольку суток, и я отвечал за пищеблок. Сам готовил. На кухне стояла чугунная печка. Я мастерил из отрубей что-то вроде лепёшек. Представляете, что такое отруби? Шелуха с зёрен. А раз пожарил и не посолил. Невозможно было есть. Но съели. Да ещё хвалили.

Идёт тревога, а мы ищем немецкие самолеты… Я с матерью дежурил на крыше дома. У нас были щипцы. Зажигалку ими хватаешь и сбрасываешь бомбу на улицу. А одна была такой красивой… Я её домой принес. Горит, как бенгальские огни! На кухне подсунул под стол, но меня пацаны выдали: «Исаев взял бомбу». Звонок в дверь. Открываю – милиционер, а с ним целая бригада. Мать не может понять, в чём дело, – о бомбе разговор идет! Я веду их на кухню, лезу под стол... Как она не зажглась – непонятно. Бог нас уберёг.

Когда немец от Москвы отошёл, мы начали гонять мяч. А уже после войны я впервые попал на «Динамо». Играл «Спартак», и меня это так захватило. Я от футбола просто обалдел.

Я был чумовой, мог гонять мяч днём и ночью. Чёрного хлеба с луком схаваешь, из-под крана воды попьёшь – и вперёд! Я даже в школе садился возле окна: завидев мяч, книжки под мышку – и туда.

В один момент у меня вдруг стало получаться всё! Прямо какое-то прояснение, словно Бог, за мной наблюдая и видя мои старания, меня наградил. В 16 лет пригласили в дубль «Торпедо», я даже съездил с ними на игру, вручил спартаковцам цветы. Но мои ребята расплакались, и я не пошёл в «Торпедо».

А потом меня призвали в армию – в ВВС. Тренер Бобров меня полюбил: никого и близко ко мне не подпускал, тренировались в паре. Учил жёстко, матом. Играли в «квадрат». Он на меня орал так, что я думал: «Ну всё, не буду играть, на хрен мне этот футбол!». Но каждый раз, когда заканчивалась тренировка, он меня, как брат, обнимал: «Ты помнишь, в том моменте…» А я вообще не помнил что делал: для меня Бобров – что-то недосягаемое!

Мы жили вшестером в одной четырнадцатиметровой комнате – родители, я и сестра с мужем и дочерью. С левой стороны протекал потолок, и я спал справа на большом сундуке. Или под столом. В середине комнаты – круглый стол. Я приходил после игры и не мог заснуть часов до двух. А когда засыпал, девочка сестры начинала орать. Та её хватала и бежала успокаивать на кухню.

С трепетом вспоминаю свою молодость. Гринин, Николаев, Бобров, Федотов, Бесков, Соловьёв — сколько было прекрасных примеров для подражания! Это же здорово, когда предыдущее футбольное поколение оставляет для следующего такие богатые традиции. Мне в этом отношении повезло.

В 1952-м в перерыве матча с Киевом приходит в раздевалку Василий Сталин. Счёт — 1:1. «Ни шагу назад! Чтоб победили!» И тут входит Бобров: «Василий Иосифович, вы меня извините, можно?» — «Пожалуйста, Всеволод Михайлович!» Сел Сталин в кресло и больше ничего не говорил. Начался второй тайм — нам тут же забивают. И второй тренер Щербаков говорит: «Выходи!» Меня кондратий бьёт — первый матч за ВВС! Бутсы никак не могу зашнуровать. Вылетел, как бык в корриде. В одно касание Боброву даю, открываюсь, он мне обратно — и я как дал! Попал в девятину с испуга! 2:2 сыграли. После этого я в основном составе!

Я благодарен судьбе за то, что рядом оказался Бобров. Сначала в ВВС, потом уже в «Спартаке», куда он, собственно, и привёл меня. И хотя моя футбольная техника была в ту пору никудышной, глядя на таких людей, невозможно было не совершенствоваться.

Когда меня переводили из ВВС в «Спартак», мать, работавшую на заводе Лихачёва, через директора уговаривали, чтобы я перешёл в «Торпедо». Помню, она говорит: «Сынок, может, за «Торпедо» будешь играть?». Хотя всю жизнь меня ругала, что в футбол играю.

Все ботинки порвал, даже её, у нее были с тесёмочкой. Я померил – подошли. Вышел во двор и как двинул мячом – разорвались. У отца в диване лежали солдатские здоровые ботинки. На три размера больше. Я с лёта как дал – пополам, хоп!

Когда я играл за «Спартак», у каждого из нас был в дубле свой воспитанник. У меня, скажем, — Холмогоров, у Симоняна — Локотев. Меня же в своё время «натаскивал» Бобров. Сегодня таких отношений между ветеранами и новичками что-то не замечаю. Футболисты, как мне кажется, стали более эгоистичными.

Я пришёл из военной команды, где люди были старше меня и по званию, и по возрасту. Идёт установка, входит военный генерал: «Встать, товарищи офицеры». Все вскакивают. А в «Спартаке» демократия. Свобода. Приняли так, будто я сто лет там играл.

Первый раз за «Спартак» я сыграл в Харькове. Там за дубль с нами вышел Дементьев, спартаковский патриарх того времени. Мы выиграли – 4:1. Возвращались обратно на поезде. Я близко ещё никого не знал. Зашёл в вагон-ресторан – там группа наших. Дементьев говорит: «Молодой, иди сюда!». Наливает рюмку водки. «Николай Тимофеевич, я не пью». А он хохмач был: «Не пьешь водку – пей пиво, не отставай от коллектива!».

Раньше на каждом майском или ноябрьском параде шествие трудящихся замыкала колонна спортивных мероприятий. В ней шла моя сестра. Она работала в клубе кооперации (была такая спартаковская организация). Подарила мне футболку «Спартака», и я в ней действительно везде ходил: на работу, на соревнования, чуть ли не спал в ней. Вот так меня «Спартак» завлёк с самого детства! Когда я работал на Карбюраторном заводе учеником токаря, на игры «Спартака» я убегал через крышу завода: крыши были небольшие, и я прыгал с одной на другую. Посмотрю игру – и опять возвращаюсь.

В «Спартаке» финансовые проблемы возникали постоянно. Команда не имела конкретного хозяина, и тренер не знал порой, к кому идти за помощью. Вроде бы основным содержателем «Спартака» был Моссовет, но он в то же время помогал и другим командам. Профсоюзы? Те платили когда хотели и сколько хотели. Никакой системы не было.

Победа в игре чемпионата «по стоимости» приравнивалась примерно к окладу. Больше или меньше — это зависело от посещаемости данного матча, поскольку выигравшая команда получала определённый процент от общего сбора. Ничья в «Спартаке» не премировалась. Когда мы выходили на матч, Сергей Сергеевич Сальников всегда говорил: «Смотрите, ребята, полный стадион пришёл».

Однажды, было это перед финалом Кубка СССР, на игру приехал председатель Центрального совета «Спартака» Климов. Прежде мы его никогда не видели, а тут — пожаловал. Был он, правда, по случаю праздника не совсем трезв и в таком виде пообещал премию за победу от своего ведомства. «Торпедо» мы обыграли — 1:0, а Климов оказался человеком слова — на следующий день каждому по конвертику вручил.

У «Спартака» в своё время болельщиком был мэр Москвы Яснов. И в конце 1950-х за успехи в союзном первенстве, за победы над «Рапидом» и «Вулверхемптоном» он распорядился выделить игрокам квартиры. Для меня, 22-летнего парня, это стало полнейшей неожиданностью. Жили ведь вшестером в одной комнате, спали где придётся. Я — чаще всего на сундуке. И тут — отдельная квартира! Можете представить моё состояние! Долго не верил, даже рассказывать кому-нибудь боялся. Это сейчас квартиры дают в каждом клубе. А тогда… Да что говорить — футболом мы жили.

Не помню случая, чтобы перед какой-нибудь игрой сборной, мы не моделировали предстоящий матч на тренировке. Сейчас такого почему-то нет.

В 1959-м году довелось побывать на тренировке «Ботафого». Там играли Гарринча, Амарилло, Джалма Сантос, Нилтон Сантос, другие звёзды. Вот это была тренировка! Защитники — отдельно, нападающие — отдельно, всё — по науке. Позже и в «Спартаке» занятия стали серьёзнее. А откуда, вы думаете, знаменитые «стеночки» пошли? Именно с тех времён. Начали учить играть в короткие «стенки», в длинные. Появилась импровизация, мяч всё время находился в движении, по неподвижному мячу мы уже никогда не били.

В Австралии русских тысяч двадцать — эмигранты, бывшие пленные. Они агитировали нас остаться после Олимпиады, а когда увидели, что отплываем, говорят: «Взорвётесь!» И как только вышли из порта, остановились, и капитан дал команду водолазам осмотреть днище.

Тогда было важно, чтобы мы стали чемпионами Олимпийских игр. А вот потом, конечно, обидно было. Приехали домой. Всех награждают правительственными наградами, а моей фамилии нет… А я первый мяч забил на Олимпиаде и последний. И никто, никто за меня не поборолся. Автором гола назвали Ильина, и все промолчали.

Когда отмечали 50‑летие победы на Олимпиаде, Парамонов подошёл к Дмитрию Медведеву: «Дмитрий Анатольевич, вот всех наградили, а Исаева – нет» – «Не  может такого быть… Я проверю». И на 75‑летие меня наградили орденом «За заслуги перед Отечеством IV степени». Из тех, с кем играл, ни у  кого, кроме Симоняна, такого ордена нет.

Футбол развивается достаточно плавно, и я не заметил резкого перехода от «старого» к «новому». Тренерская эволюция тоже не резко бросается в глаза вопреки расхожим представлениям. И всё-таки могу сказать, что те, старые, тренеры чаще полагались на собственную интуицию, а современные больше действуют по науке. Тренировочный процесс расписан по минутам, каждое занятие имеет свою направленность. Отрадно, что у многих есть свой план и, поднимаясь утром с постели, тренер не задаётся вопросом: «А что же мне дать сегодня?».

Тренер непременно должен импровизировать, иначе рано или поздно зайдёт в тупик. Дал он, к примеру, упражнение, а оно не пошло. Что делать? Наверное, менять, а не продолжать тупо настаивать на своём, нанося лишь вред команде. Индивидуальный подход тоже необходим: один всё схватит на лету, а другому надо разжёвывать каждую деталь.

Думаю, мы были ближе друг к другу. Могли поговорить по душам. Уважительно относились к тренеру, но вместе с тем и как-то по-дружески. В любой момент я мог открыть дверь его комнаты и задать интересовавший вопрос. Впрочем, вины нынешнего поколения здесь нет. Сегодня существуют контракты, в которых всё расписано. Сиди и жди, когда получишь деньги, квартиру или машину. Тогда же никаких контрактов не было и многое в решении твоих личных проблем зависело именно от тренера.

Разве молодого парня увидишь сейчас на тренировке какой-нибудь сильной команды? А мы ходили — просто посмотреть: как вратари разминаются, как форварды бьют. Били все здорово. Если из десяти ударов кто-то не попадал дважды — это было чем-то из ряда вон.

В 1962-м году были со «Спартаком» на сборах в Бельгии. Нам тогда крупно повезло, попали на игру, куда билеты давным-давно были проданы. В Кубке европейских чемпионов встречались льежский «Стандард» и мадридский «Реал». Матч для меня не полтора часа длился, а за полторы секунды пролетел. Какая была игра! Никогда не забуду пятерку испанских форвардов: Амансио, дель Соль, ди Стефано, Пушкаш и Хенто. Как они играли! В клочья разорвали «Стандард», хотя он и сам в то время неплохо выступал. Мечтаю когда-нибудь увидеть такой матч в России.

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Анатолия Исаева изданиям «Спорт-Экспресс» и «Советский спорт».

Фото: «Сборная России по футболу»