Правила игры Анатолия Зинченко

Видный форвард ростовского СКА и ленинградского «Зенита» в 30 лет собирался уже было завершать карьеру, как вдруг получил предложение поиграть в Австрии, войдя в историю как первый советский футбольный легионер. Честь страны не посрамил, за три сезона выиграв с венским «Рапидом» два чемпионата и один Кубок страны. Сегодня Анатолий Алексеевич – генеральный директор федерации футбола Санкт-Петербурга. 

Досье

Анатолий Зинченко. Нападающий

Родился 8 августа 1949 года в Сталинске (ныне – Новокузнецк).

Выступал за команды: «Трактор» Волгоград (1967–1968), СКА Ростов-на-Дону (1968–1971), «Зенит» Ленинград (1972–1975, 1979–1980), «Динамо» Ленинград (1976–1978), «Рапид» Вена, Австрия (1980–1983).

Чемпион Австрии 1982 и 1983 годов. Обладатель Кубка Австрии 1983 года.

Два раза входил в список 33 лучших футболистов чемпионата СССР: 1969, 1972.

В составе сборной СССР провёл 3 матча.

Главный тренер команд: «Строитель» Череповец (1986), «Динамо» Ленинград (1988–1989), «Зенит-2» Санкт-Петербург (1993), «Эрзи» Петрозаводск (1994).

Мастер спорта международного класса. Заслуженный тренер России.

Правила игры Анатолия Зинченко

Я и в Волгограде заметным был, и в ростовском СКА. С популярностью полный порядок. В Ростове стал серебряным призёром чемпионата. В том СКА на сборы выезжало по 60 человек, отсев был потрясающий! Даже страшно становилось.

Сыграл я в двух финалах Кубка СССР, в обоих забивал – и оба команда моя проигрывала... В основном составе ростовского СКА тогда много было молодёжи – и поражение для нас настоящей трагедией стало. 1:0 вели, помню, против львовских «Карпат» – и 1:2 проиграли. После игры в раздевалке тишина гробовая – и только кто-то всхлипывает. А кто-то плачет не стесняясь. Мы ж на голову сильнее «Карпат» были, на голову! Но футбол по-своему рассудил...

Второй финал еще драматичнее вышел. Везло мне на такие штучки. Забиваю «Спартаку». Ведём 2:1, до конца матча 22 секунды – и Логофет сравнивает! На следующий день переигровка, от Коли Киселёва пропускаем – 0:1... Кубок уплыл. Симонян, в ту пору тренировавший «Спартак», после первого матча речь выдал замечательную. По образности. Вы, говорит, только что из гроба встали – спасибо скажите Гешке Логофету. И завтра ошибку не повторите.

При Юрии Морозове в «Зените» было чётко оговорено: за любое нарушение спортивного режима – сто рублей! Сразу! По тем временам деньги не самые маленькие, вот и прятались. Попадались редко.

По Ленинграду я катался на «Волге», а в Австрии клуб мне дивную машинку выделил, маленький «фольксваген»... В бытовом отношении вообще никаких проблем. Оставалось думать только о футболе.

Я человек своего времени. С советским воспитанием. «Честь Родины», «честь флага», «честь клуба» – это для меня понятия не последние были. Прекрасно помнил, какими словами меня провожали. Как напутствовали: «Ты советский гражданин, должен себя вести...»

Что было «страшное» – так это ностальгия. Особенно на третий австрийский год стало в Ленинград тянуть. А оформили меня, кстати, как командированного по инженерной части. «Союзвнештехника». Зарплату получал в торгпредстве, приравненную к посольской: больше никак нельзя было. А премиальные мне «Рапид» втихаря выдавал. Тренер, помню, говорил: «Не желаю я вашу КПСС кормить, не вздумай что-то отдавать!»

В посольстве мне газеты суют, там размер премиальных не скрывали – отдавай, мол. Я отнекивался: «Они только своим дают деньгами, а мне костюмами... Костюм отдавать или можно себе оставить? На память?»

В контракте много всяких пунктов оговаривалось, чего ты не можешь делать, но на эти пункты внимания никто не обращал. Мне тренер Отто Барич говорит: «Анатоль, никого не интересует, куришь ты или нет...» Кивает в сторону макета: «Вот там себя показывай. Там будешь плохой – сядешь рядом со мной на лавочку». А сидеть на лавке в «Рапиде» невыгодно было, основной доход от премиальных шел. Вот сам и думай, как форму поддерживать.

На третьем году в Вене уже свободно на немецком говорил. Сразу окунулся в западную жизнь, жил среди австрийцев – приходилось «выплывать».

Газеты доброжелательно обо мне писали. Но обычно сводили к тому, что русский Анатоль приехал из страны, где вечные снега и медведи по улицам ходят... Ладно журналисты – так даже клубное начальство мне отпуск выписывало на неделю больше. Думали, я на телегах и санях до России добираюсь...

Когда узнали, что я почти в Сибири родился, в Новокузнецке, в восторг пришли. Опять понеслось – «русский медведь». Говорю им – да я в Сталинграде, дескать, играл. Где 35–40 градусов жары. В Ростове. В Ленинграде. Не-е-т, это их мало интересовало... Медведь!

В «Рапиде» тогда удивительно доброжелательная обстановка была. Вся команда – в приятелях! В торгпредстве нашем много друзей было. Но ближе Антонина Паненки, чеха, никого. Я-то думал, только в России такой «рубаха-парень» может быть... Три года на сборах одну комнату с ним делили. Да и с остальными игроками нормальные были отношения.

У меня в Австрии сын родился, пресса сразу пронюхала – выходит заметка: «Анатолий стал трижды отцом!». Перед тренировкой сижу в раздевалке, Кранкль заходит, всем руки пожал, а мимо меня проходит – будто пустое место!  И я понять ничего не могу! Думаю: может, где-то ляпнул что не то? Кранкль на своё место усаживается, молчит-молчит – и вдруг взрывается! Под общий хохот! «Как? Я, капитан команды, узнаю от своей жены, а та из газет, что у Анатолия родился сын! Все знают, кроме меня!» Чем дальше, тем хуже – узнаёт, что я назвал сына Антоном. Имя давным-давно было запланировано, жена решила – но Кранкль подумал, что это в честь Паненки так назвали. Снова обиду разыгрывает.

Пригласил генсек австрийской компартии нас с Паненкой, ребят из «соцлагеря», кофе попить. Пообщаться. Меня, конечно, поразило – попробуй к нашему генеральному секретарю, Леониду Ильичу, подойди! Попробуй хлопни по плечу – когда триста человек охраны! А здесь – обычный человек. Охраны вовсе никакой.

Лично Отто Барич, главный тренер, предлагал: давай, Анатоль, ко мне помощником. Но такая ностальгия была, что никакая должность не радовала. Объясняю. А Барич в ответ своё: «Я больше двадцати лет работаю на Западе и знаю, что у меня есть родина. Но в Югославию я всегда успею вернуться...» Не убедил. Да и тёща в Союзе заболела, жена уговаривала вернуться. Но её влияние было минимальным. Я сам всё решил.

Я даже рассказать не смогу, как домой тянуло! Там все родственники, друзья, ещё отец жив был... И возвращался я сознательно. Немножечко в собственном решении стал сомневаться, когда вся эта перестройка началась. Зато сегодня думаю о другом. Смотришь на нынешний футбол, на эти зарплаты, думаешь: родился бы сейчас, был бы богатым человеком...

Я уже из Австрии уехал – попадает «Рапид» в еврокубках на наше «Динамо». Московское. Специально на тот матч из Ленинграда срываюсь, австрийские ребята меня увидели – обалдели! Обрадовались.

К хорошему быстро привыкаешь – это да. Но и отвыкаешь тоже быстро. Я, например, моментально отвык! Многих закончивших, знаю, мысли одолевают: мол, нужен был, пока играю, теперь забыли, всё... У меня спокойно этот момент прошёл. Наверное, потому, что самого себя считал материально защищённым. Меня расставание с большим футболом совершенно не пугало.

С работой тогда проблема была. Знал, что найти-то я работу найду, но какую? Вот здесь был какой-то внутренний дискомфорт... Но не паника. Пеплом голову не посыпал.

Я одно знал – что вся жизнь будет связана с футболом. И в школе учился, и в институте, и тренировал – никогда не сомневался в собственном предназначении. Только футбол.

Сначала работал с дублем «Зенита». Потом стал главным тренером ленинградского «Динамо» – и через наши с Володей Казачёнком руки шла вся эта молодёжь... Тот же Кондрашов наш воспитанник. Через дубль Денис Угаров прошёл. Вовремя выхватили из городского футбола Сашу Панова. Сын Толика Давыдова, Димка, у нас играл.

В своё время мы с Казачёнком пригласили в команду Диму Радченко. Его за руку тренер привёл: «Вот, посмотрите...» Смотрим – совершенно некоординированный. Даже корявый. Но задатки какие-то разглядели, дриблинг был интересный. Взяли, начали ставить... Пацан забивает. У нас в «Динамо» сезон закончился, а у «Зенита» ещё два тура. Станислав Петрович Завидонов к нам обращается: одолжите форварда на две игры. В дубле играть некому. Ладно, думаем, пусть... Отдали. И больше Радченко к нам не возвращался.

Бриллиантовая мечта всей моей нынешней жизни – поехать в Австрию. Пройтись по тем местам, пообщаться с соседями... За три года много друзей появилось.

У меня в футболе был довольно необычный путь. Рано попал в команду мастеров. Не было девятнадцати – уже играл в основном составе, в высшей лиге... Рано попал в сборную Советского Союза. Где-то мне это слишком легко давалось!

Только себя виню, что не сыграл в сборной столько, сколько мог. Всё было в моих руках. Но по большому счёту судьбой своей доволен. Каждому пожелаю доиграть до моих лет. И в таких клубах. Чувство ответственности – оно подхлёстывало. За мной следили. Я был первым. Стал чемпионом Австрии, обладателем кубка... Нормально.

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Анатолия Зинченко газете «Спорт-Экспресс».

Фото: «Сборная России по футболу»