Правила игры Юрия Лодыгина

26 мая исполняется 27 лет голкиперу «Зенита» и сборной России Юрию Лодыгину, футболисту с удивительной судьбой. Родился в России, начал играть в футбол в Греции, возвращался в Россию, затем снова в Грецию, собирал картошку, сидел без денег во второй лиге, а после первого же сезона на серьёзном уровне заслужил приглашение из «Зенита». В Петербурге Юрий провёл три года в качестве первого номера, поиграл в Лиге чемпионов и сборной, но этой весной уступил место в воротах своему более успешному конкуренту Андрею Лунёву. Впрочем, по вратарским меркам Лодыгин ещё довольно молод и шансов проявить себя у него будет достаточно. А уж опыта преодоления трудностей ему не занимать. 

Правила игры Юрия Лодыгина

Я родился в городе Владимир. Если приеду туда сейчас, то, конечно, не вспомню церковь, где меня крестили, но она большая, в центре. Помню, как пошёл в школу с цветами, у мамы даже фотографии остались. Жили мы там до третьего класса. Хотя, когда мне было, кажется, восемь, мы пару раз уезжали на лето в Грецию. Просто на море, как туристы. Видимо, мама хотела посмотреть, как там живётся.

Мамины родители – понтийцы, уехавшие когда-то из Греции в Грузию. Не очень хорошо знаю историю – но, кажется, была война, после которой всех понтийцев выгнали из Греции. Они все разбежались по миру, а мои дедушка с бабушкой попали в Грузию. Мама поехала учиться в Россию и там познакомилась с моим отцом. 

Когда жили в Греции, больше всего по-русски разговаривали с братом. В России доучился до третьего класса – и потом ещё в восьмом, когда на год вернулся. Родителям в тот момент было тяжело в Греции – и решили вернуться, у нас ведь квартира оставалась. Мама опять купила телевизор, отдала меня в школу... Я по-русски уже толком ничего не помнил, непросто было нагонять. Учителя мне помогли. Каждый день сидели по полчаса после занятий, и в конце концов я даже догнал других.

И вдруг – опять в Грецию, причём квартиру на этот раз уже продали. Родители говорили то же самое, что годом ранее в Греции: «Тут делать нечего, поехали обратно». Вспоминая все эти времена, я особенно хочу, чтобы мама всю свою работу оставила. Представляете, каково это, когда семья вынуждена была из одной страны в другую туда-сюда переезжать? И это при том, что мама человек очень ответственный, серьёзный, постоянно смотревший за своими детьми и очень привязанный к ним... Как же ей трудно было, что такие решения принимались! При этом за всеми заботами она нас воспитывала очень строго. По заднице могла дать... И я рад, что она меня так воспитала.

Мне мама рассказывала историю, которую сам не помню. В дверь стучались парни, она открывала – им лет по 15–16. А мне – 7–8. «Можно Юру? Погулять». Она беспокоилась: «Зачем он вам?» – «Он с нами в футбол играет». Они уже потом рассказывали ей, что я стоял на воротах. И не боялся, прыгал, хотя они намного старше и били сильно. А мне кажется, что я часто в поле играл, бегал туда-сюда.

После того как переехал в Грецию, начал играть опять же в поле. В школьной команде той деревни, где мы поселились. А что меня привлекло к вратарской позиции – чемпионат мира 2002 года. Увидел по телевизору сборную Камеруна и её голкипера Камени. Не то чтобы он мой кумир. Просто в том матче он так красиво прыгал и отбивал, что я подумал: всё, буду вратарём! И со следующего дня я начал надевать зимние варежки, хотя на улице стояло настоящее греческое лето. Мне даже было безразлично, что на этих варежках, оставшихся ещё с Владимира, пальцы были все вместе.

В той деревне когда-то была команда, выступавшая в одной из лиг, – и осталось поле. Мы играли, а потом я занялся лёгкой атлетикой. Бегаем, значит, по дорожке вокруг поля, а на нём самом команда футбольная тренируется. И нас туда тянет. Друг сказал: «Ну так давайте, приходите». Мне выдали перчатки! Повели в магазин: выбирайте бутсы до 80 евро! Такая радость... Мне тогда, кажется, 13 лет было. Вот тогда только и появился у меня первый вратарский опыт. При этом никто вратарей, разумеется, отдельно не учил. Полтора года там поиграл – и уехали мы обратно в Россию. В обычной владимирской школе я был и в футбольной, и в баскетбольной, и в волейбольной секциях. Но ни в «Торпедо», ни в какой другой футбольной школе не занимался. Думал туда пойти, но в то время все мои силы отнимала учёба – ведь надо было догонять одноклассников.

После возвращения в Грецию через какое-то время меня взяли в сборную округа. Проводились какие-то турниры – наша команда играла с соперниками из других мест. Там, наверное, меня и приметили в юношеской команде «Ксанти». И в 2006 году туда вызвали. Большой трудностью было уговорить маму, чтобы меня, 16-летнего, туда отпустили. Я же несовершеннолетний, не мог сам что-либо подписывать. Мама в слезах... Она очень привязана к нам с братом. Но всё-таки отпустила, я сто раз сказал ей: «Пожалуйста!» Обещал деньги высылать и семье помогать, если начну зарабатывать... Говорил: «Пойми, футбол – это же моя жизнь!» Спасибо ей, что смогла отпустить ребёнка за сто километров.

Тогда и открылись для меня новые двери. Живёшь один, готовишь, деньги какие-то получаешь – и эти маленькие деньги надо рассчитать, прожить на них целый месяц. Три года там отыграл и в последний сезон уже провёл все матчи за «молодёжку», и мы выиграли чемпионат Греции в своём возрасте. Начали вызывать в основной состав – тренироваться, потом товарищеские матчи играть.

Новый сезон в основе начинался просто прекрасно. У нас был тренер-немец и три вратаря. И этот немец рассчитывал на меня. Давал шансы на тренировках, в товарищеских играх, и я был очень хорош. Но прошло три матча – и немца уволили. Пришёл новый тренер, наполовину румын, а он молодых не выносил. Для него футболист – тот, кому больше тридцати. Как итог – на матчах Юра на трибуне, а на тренировках на каком-нибудь соседнем поле сам себе по воротам бьёт. Тут клуб берёт и подписывает ещё одного вратаря, а мне говорят: «Юра, набирайся опыта, тебе нужно в аренду». Команду при этом сам себе ищи. Уже не знал, что делать, и тут мне звонит один мужчина – сейчас он мой агент. Говорит: «Юрий, я знаю, что вы хотите в аренду, у меня есть одна команда. В часе езды от Салоников, вторая лига, деньги есть, играть можно».

Сначала я жил в гостинице, потом переехал в квартиру – мы снимали её с другим футболистом. Он очень хорошо готовил макароны, поэтому мы скидывались по одному евро и покупали их. Была у нас такая химическая диета. Когда вернулся в «Ксанти», весил 78 килограммов, а норма – 84. Мы специально просыпались в 12 часов, чтобы сразу обедать, потому что на завтрак ничего не было. Недели две так продолжалось.

В первом сезоне в основном составе «Ксанти» в запас я попал всего три раза. Снова злился: обещали же шанс, а ничего не изменилось. Провёл только один матч, самый последний в сезоне, который ничего не значил. И вот – следующий сезон. Я наконец-то второй, Вивиани – первый. Проходит пять матчей, у нас меняется тренер. Вивиани проводит ещё две игры, где-то ошибается, и я получаю шанс. И становлюсь основным.

Профессию сменить вообще никогда не думал. Сколько помню: когда у меня в жизни происходило что-то тяжёлое, неприятное, доводившее до бешенства или слёз, – это, наоборот, делало меня сильнее. На следующий день я хотел тренироваться побольше или быть серьёзнее. Мне даже... приятно, что со мной всё это было. Вспоминаю и радуюсь, что смог пережить много проблем, но понимаю, что это далеко не самые главные беды в жизни. И всегда хочу быть таким. Стойким. Уметь выдерживать такие вещи. Это полезно.

Моя жена, когда мы ещё не знали ни о каком интересе «Зенита», в Интернете наткнулась на сайт, где была во всех деталях показана база клуба. Совершенно случайно! Прихожу домой, она подзывает к монитору. «Смотри, – говорит, – какая красивая база, какая большая команда. Представь, если ты когда-нибудь там будешь играть!» Я покивал и забыл. А через два месяца выясняется, что «Зенит» мною интересуется.

Мало того что Россия моя первая родина, я должен был подумать о своей карьере. Потому что, во-первых, чемпионат греческий – он где-то на две ступеньки ниже российского. Во-вторых, «Ксанти» всегда находился в середине таблицы, порой – даже в зоне вылета. И тут меня хочет «Зенит», который постоянно борется за чемпионство, выступает в Лиге чемпионов! Совсем другой уровень и перспективы.

В сборную Греции меня один раз вызвали как молодого. И, по правде говоря, ни в коем случае не думал, что буду играть. В заявку на выездной матч с Боснией я попал, но сейчас ведь туда можно 23 человека включать. В том числе трёх вратарей. А вот когда вызвали во второй раз, на матч против Литвы, уже знал об интересе «Зенита». Приехал на сбор, пробыл там два дня – и тут надо было ехать в Петербург, проходить медобследование. Попросил руководство о возможности уехать, объяснил причину. Отпустили. 

Ни чуточки не жалею. Если бы отмотали время назад и был бы реальный выбор между «Зенитом» и тем же «Олимпиакосом», например, всё равно  не поменял бы своё решение.

Часто переспрашиваю: «Чего-чего?» Сейчас полегче, но всё равно есть моменты, когда что-то не понимаю. Шуток по этому поводу много. Меня здесь всё равно Греком иногда на тренировках называют. А в Греции – русским... Обычно же партнеры по «Ксанти» меня звали – Ло. Здесь – просто Юра.

Практически все вратари пытаются говорить много. Но мне не нравится кричать на кого-то что-то вроде: «Что ты делаешь?!» Я кричу только по игре: «Сзади!», «На мяч!» Если не услышал – то же самое, но еще громче. «Вышли!», «За спину ушёл!». И никакой ругани. Даже если я сделаю ошибку и кто-то на меня наорёт, никогда в ответ не обрушусь на того, кто ругает. Просто уйду от этого разговора – и всё.

Пытаюсь быть спокойным, но предыгровое волнение есть. Причём почти одинаковое всегда – вне зависимости от соперника. И это волнение перед тем, как выхожу на разминку, превращается в желание здорово сыграть. Под разминку мне нравится слушать музыку, которая звучит в динамиках по стадиону. Разминаюсь и... веселюсь. Заряжаюсь под эту музыку. Готовлюсь таким образом к этой игре. Мне нравится это!

У меня нет уровня, который надо уже только удерживать. Нужно становиться лучше и лучше. Даже после пропущенных голов, которые все вокруг называют «мёртвыми», я думаю: а если бы вот так сыграл? А вот так? В команде говорят: «Да ты что, Юра, он неберущийся». Нет, я всё равно хочу достать его! Вратарь должен быть готов к ошибке. Ты работаешь серьёзно, сконцентрированно, пытаешься, чтобы такого не произошло. Но с каждым это рано или поздно случается, и главное – правильно отреагировать.

Я себя научил: надо зарабатывать доверие в первую очередь своих партнёров по команде. Если они верят, то всё остальное – без разницы. Здесь я это уже почувствовал. Поэтому обязан, когда что-то происходит, спасти, выручить и помочь. 

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Юрия Лодыгина порталу «Чемпионат» и журналу «Наш Зенит».