Правила игры Анатолия Бышовца

23 апреля исполняется 71 год экс-нападающему сборной СССР и главному тренеру сборных СССР, СНГ и России Анатолию Бышовцу. Один из самых ярких форвардов советского футбола не стеснялся демонстрировать техничную и индивидуальную игру вместо привычной коллективной и забивал роскошные голы на чемпионате мира, однако из-за травмы был вынужден завершить карьеру в 27. Тренером он стал не менее самобытным. Выиграл Олимпиаду, после чего за почти 30 лет сборная на неё ни разу даже не пробилась. Выступал со сборной СНГ на Евро-92. Немало поработал за рубежом, и, например, в Португалии помог раскрыть талант Данни и Пепе. В новом веке по-настоящему получил возможность проявить себя только в «Локомотиве» и с ходу выиграл Кубок России. Месяц назад Анатолий Фёдорович вошёл в Технический комитет РФС, где будет делиться опытом, в том числе и со Станиславом Черчесовым.

Досье

Анатолий Бышовец. Нападающий

Родился 23 апреля 1946 года в Киеве Украинской ССР.

Воспитанник киевской СДЮШОР «Юный динамовец». Первые тренеры – Николай Павлович Мельниченко и Николай Фёдорович Фоминых.

Выступал за команду «Динамо» Киев (1964–1973).

Чемпион СССР 1966, 1967, 1968 и 1971 годов.

Обладатель Кубка СССР 1964 и 1966 годов.

В составе сборной СССР провёл 39 матчей, забил 15 голов.

Участник чемпионата Европы 1968 года и чемпионата мира 1970 года.

Главный тренер юношеской сборной СССР (1982–1985), олимпийской сборной СССР (1986–1988), клуба «Динамо» Москва (1988–1990), сборной СССР/СНГ/России (1990–1992, 1998), клуба АЕЛ Лимасол, Кипр (1992–1993), сборной Южной Кореи (1994–1995), олимпийской сборной Южной Кореи (1995–1996), клубов «Зенит» Санкт-Петербург (1997–1998), «Шахтёр» Донецк (1999), «Маритиму» Фуншал, Португалия (2003), «Томь» Томск (2005), «Локомотив» Москва (2007).

Победитель Олимпийских игр 1988 года. Обладатель Кубка России 2007 года.

Заслуженный тренер СССР, заслуженный мастер спорта СССР.  

Правила игры Анатолия Бышовца

Я коренной киевлянин. Рано потерял отца. Матери было непросто растить нас с братом. Окончил 144-ю киевскую школу. Больше всего любил литературу и до сих пор с благодарностью вспоминаю уроки Анны Васильевны Деркаченко, открывшей мне мир книги. Как и многие мальчишки, отдал дань спорту. Пробовал силы в баскетболе и волейболе, боксе и плаванье. Дома «накачивался» с помощью гантелей. Тогда футбол ещё не захватил моего воображения.

Слово своё сказал случай. Я, конечно, в детстве гонял мяч с товарищами и не думал, что имею какое-то преимущество перед ними. Но в один прекрасный день мой друг чуть ли не за руку потащил меня в школу «Юного динамовца». Самодеятельный селекционер решил, что меня обязательно должны посмотреть тренеры. Так я оказался в группе новичков, с которыми занимались Фоминых и Мельниченко. Настоящие тренеры, настоящие мячи, настоящее поле – было от чего взволноваться! И вскоре я понял, что моя судьба решена.

Я жил возле киевского строительного института, а неподалёку было футбольное поле. 56-й год, я десятилетний… Накануне игры с киевским «Динамо» на этом поле «Торпедо» тренировку проводило. Конечно, прибежал смотреть. Как пропустить? И мысли не было, что через десять лет выйду на поле в одной команде со Стрельцовым!

Через год поступил в футбольную школу при киевском «Динамо» – пытался и обводить кого-то, как Сальников, и по воротам бить, как Стрельцов с Ивановым. Те картинки из детства до сих пор во мне живы… Как в 58-м на стадионе «Динамо» Сальникова увидел. Как в 65-м в Москве смотрел матч СССР – Бразилия. Не столько за игрой смотрел, сколько за Пеле. В том матче даже Воронин его «разменять» не смог. А мяч какой Пеле забил! Финт влево, вправо – и в «девятку». Потрясающее зрелище. Тогда тоже говорили – мол, в футболе нового нет, всё известно. И в то время я этим разговорам удивлялся, и сейчас.

Даже во сне видел мяч! Проснувшись, считал часы, оставшиеся до встречи с ним. Но это вовсе не значит, что моё футбольное обучение шло безоблачно. Были серьёзные неприятности. Я любил упражнения, связанные с отработкой технических приёмов, и в такой же степени не любил всё то, что, как мне казалось, сковывает инициативу. Иными словами, тактику. С самого начала она показалась мне скучной. Ну а тренеры стремились подчинить меня интересам коллективной игры. Вот на этой почве и рождались неприятности.

С годами я ценил коллективную игру всё больше, ибо один в поле и в самом деле не воин. Но тут всё несколько сложнее: тактика, даже самая лучшая, не должна съедать индивидуальность игрока, не имеет права приземлять его. Вероятно, я не говорю ничего нового, но в ту пору, когда я был мальчишкой, многие тренеры буквально поклонялись модным схемам, а я не мог играть по канонам, неохотно расставался с мячом.

Меня обвиняли в эгоизме и даже грозились выгнать из футбольной школы, если не буду играть иначе. На время я подчинялся, а потом всё опять шло по-старому. Но это не от эгоизма, не от жадности. Я отлично понимал все требования учителей. Однако стоило мячу оказаться в моих ногах, как тут же их слова вылетали из головы.

Я попадал во власть непреодолимого желания во что бы то ни стало обыграть защитников, пробиться сквозь их плотный строй и победить вратаря. Не знаю, чем бы кончились разногласия с тренерами, если бы не одно обстоятельство: мне везло, в каждой игре я забивал голы.

В 1963 году меня приняли в дублирующий состав киевского «Динамо», через три года я стал игроком основного состава. И уж самую большую радость испытал, когда узнал, что и в сборной СССР для меня нашлось место. В сборной поначалу отказывался мячики после тренировки носить. Зазорным казалось. Мальчишка! Потом увидел, что несут мячи Яшин, Стрельцов, Численко… Наиболее уверенно я чувствовал себя, когда рядом играли Стрельцов и Численко. Тогда мне казалось, что о лучшем и мечтать нельзя.

Сборная – особый коллектив. Он складывается из игроков, которые лишь изредка выступают вместе и потому должны обладать мастерством, дающим возможность быстро понять друг друга, найти общий язык. Игрок сборной, полагающий, что от него требуется лишь одно – не подвести тренеров и точно выполнить их требования, мне кажется, заблуждается. Вопрос надо ставить иначе: игрок, призванный под знамёна сборной, должен войти в игру самим собой и предложить нечто такое, что может сборную обогатить. Должен принести то лучшее, чем овладел в клубе, даже подсказать тренерам сборной, где и как он может усилить игру.

И тренер, и новые партнёры не заставляли меня приспосабливаться. Наоборот, они предоставили мне свободу действий, и индивидуализм, который я как бы принёс с собой, в конечном счёте помог сковывать защиту соперников в одном месте, чтобы развязать руки партнёрам в другом. При таком подборе форвардов я чувствовал себя уверенно и легко. Тут разумно сочетались индивидуальная игра и коллективная.

Высшее достижение в игре – эффективная импровизация. Но она осуществима лишь тогда, когда партнёр буквально каждым нервом чувствует тебя и понимает с полунамёка. Я люблю игру с тремя нападающими. Именно три форварда, на мой взгляд, оптимальный вариант. Но они должны быть такими, чтобы каждый из них являлся яркой индивидуальностью и вместе с тем остро нуждался в данном партнёре.

В 66-м классный был матч, Италия – СССР. В Милане. В памяти как сейчас сохранился. Маццола, Ривера, Факкетти… Мне было 20 лет – и ревущий «Сан-Сиро»! Первые 15 минут вообще не продохнуть было. 0:1 мы проиграли, и тот матч для меня футбол по-новому открыл.

Страха трибун у меня никогда не было. Никакого дискомфорта. И «персоналки» не боялся. Разве что, помню, в 68-м, на чемпионате Европы, выставили против меня англичане Бобби Стайлза. Этого парня из сборной Англии весь мир знал – таких костоломов больше не было. Всё время сзади бил, двумя ногами подкатывался. Вопрос был один – колени у меня от той опеки вылетят или ахиллы.

У меня сохранилась английская газета: году в 1970-м играли мы в Бирмингеме. Заголовок: «Бышовец – русский Джордж Бест». Бест – наверное, уровень? Очень легко мне в том году игралось, а мяч, который бельгийцам забил, вошёл в двадцатку лучших голов чемпионатов мира. Когда в Корее работал, мне ребята кассету подарили. Смотрим вместе, они гол видят: «Коуч, ооо…» Море удовольствия. Да и влияют такие моменты на тренерский авторитет.

Великим футболистом я не был, но кое-что умел. Из того, чего не умели другие. Был нестандартным. Для меня никогда не было проблемой забить. Но и недостатков хватало. Как-то Серёжа Герасимец сказал: «Вы же, Анатолий Фёдорович, на зрителей играли, не на результат. Я это помню…» Он прав! Я всегда хотел сыграть оригинально. Красиво. То в падении ударю, то переиграю в каком-то моменте, то через защитника мяч переброшу.

Смотрю на сегодняшнюю молодёжь – задатки не хуже. Дело тренера – сохранить индивидуальность. Помнить, что «универсализм» – это здорово, но есть игроки, которые выходят за рамки понимания. И не надо их в эти рамки загонять, такие ребята футбол обогащают.

В 67-м мне исполнился 21 год, и тогда же Бесков пригласил к себе домой, зазывал в московское «Динамо». А за два года до того приглашали в «Спартак». Специально в Киев люди приезжали. На «разведку». Благодаря этим приглашениям у меня в киевском «Динамо» бытовые проблемы быстро решались. А их хватало. Узнавали, куда меня зовут, – ага, надо Анатолию то-то и то-то сделать, а то уйдёт.

В 21 год я уже был младшим лейтенантом. Как чемпионат выигрываем – можно дырочку на погонах сверлить. А выигрывал я четыре раза. Тогда это какое-то будущее гарантировало: военная пенсия, и достаточно рано, с 45-ти. Но была и преданность клубу – это не выдумка! Уйти из «Динамо» было для меня громадной проблемой: с детства мы были пропитаны клубным патриотизмом.

Внутренняя культура, понимание футбола – это с образованием общего не имеет. Я сегодня больше не знаю, чем знаю. Хотя и стремлюсь знать больше, чтобы найти себя в нынешней ситуации. Многое из нового не успеваю читать. Хорошо, друг мой, директор книжного в Химках, оставляет какие-то вещи.

Школа для меня была на третьем плане, на первом футбол. А потом попал в такое окружение, что почувствовал себя униженным. Литературы не знаю, искусства, языка. Пришлось засесть в библиотеке. К самому себе отношение изменилось.

Я всегда старался держаться талантливых людей. Которые могут что-то дать, внутренне обогащают. Не важно, в футболе они работают или нет. С Табаковым, например, общаемся, с Лещенко… Как-то летел из Нью-Йорка, смотрю в аэропорту – тот же рейс ждёт Зураб Церетели. Неподалеку Вайкуле с продюсером. Мы знакомы не были, но пообщались – и я сегодня очень тепло ту встречу вспоминаю.

Я часто вхожу в противоречие с собой. Бывает, где-то пасую, а потом себе говорю: «Подожди… Ты должен это сделать!» Доказать. Бороться.

Случалось, команда не принимала нового человека, и всё. Я с этим уже как тренер и в Донецке столкнулся, и в «Зените». Приглашаю парня – а его коллектив отторгает. Не понимают, что новый человек приходит не просто занять чьё-то место, а помочь команде выигрывать.

На турецких сборах подходит как-то один тренер: «Анатолий Фёдорыч, знаете, в чём дело? Вы игроку объясняете – он сразу верит. А мне приходится доказывать…» Вот разница между авторитетным тренером и просто тренером. Как авторитет завоевать? Часто начинают строить отношения с игроками на каких-то материальных моментах. Ошибка! Команду победителей можно создать только на идеях.

Сам я книгу писать не хочу. Писать-то надо правду, а она в футболе горькая. Стыдно за свои ошибки – самому себе признаюсь. Но писать об ошибках других людей некрасиво.

Недавно пожилой болельщик меня встречает: «Анатолий Фёдорович, а помните, такое было?» Вот тогда альбом и достаёшь. Фотографий у меня много. Вспоминаю, как мы, молодые, были закрепощены и комсомолом, и идеологией, и партией.

Приучил себя спокойно относиться к неблагодарности. Будь то тренер, будь то футболист, игравший у меня и ставший тренером. Ни на кого не намекаю – говорю в целом. Такие ситуации бывают. Всегда пытаюсь что-то сделать для людей, не рассчитывая что-то получить взамен.

Вспоминаю бывшего тренера сборной Бельгии и марсельского «Олимпика» Гуталса. Виделись на каком-то совещании, смотрю – человеку за шестьдесят, сигара. Подумал, наверное, у него проблемы. А сегодня понимаю, что никаких проблем. Да, меньше движения, меньше лоска, меньше ещё чего-то – но глубина! Но качество! И – ничего лишнего. Ни в движениях, ни в словах. Тебе уже не надо никого удивлять. Отходишь от принципа «чем громче, тем лучше».

Если интересно жить, значит, ты здоров. Если красивое видишь. Я сегодня не совсем востребован как тренер, но не могу сказать, что это очень плохо. Меня окружают люди, искусство, книги. Особенно – книги. Это отдушина.

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Анатолия Бышовца изданиям «Футбол-Хоккей» и «Спорт-Экспресс».

Фото: «Спорт-Экспресс»